В визуальном исследовании фокус внимания преимущественно сосредоточен на работе с концепцией и нарративом, а также на авторском взгляде в фотографии. Визуальным сторителлингом управляет автор; работая с изображением/рядом изображений, он манипулирует восприятием зрителя. Зритель, в свою очередь, не в пассивной позиции, он соучастник. Он вовлечен в сюжет, разгадывает загадки, составленные художником и ищет свой ключ к пониманию произведения.
Основные вопросы исследования:
Когда заканчивается функция фотографии как документа и начинается авторское высказывание? Что такое документальная фотография? Можем ли мы верить фотографии?
Автора также интересует ряд дихотомий: объективное и субъективное, документальная фотография и игра в документальность в фотографии.
Но чтобы подойти к авторскому взгляду в фотографии, стоит сначала обратиться к противоположному явлению, к эстетике бесстрастности, с которой работали фотографы-концептуалисты из Дюссельдорфской школы. Их методы и проблематика работ во многом разнятся, но есть и схожие черты, например, отстраненный взгляд автора. Зритель не может считать отношение художника к объекту, изображенному на фотографии.
“Эстетика бесстрастности уводит художественную фотографию за пределы гипербол, сентиментальности и субъективности”
(Ш.Коттон, 2004, с. 88)
Далее автор исследования рассматривает фотохудожников, в чьих работах нарратив максимально сконцентрирован и разворачивается в пределах одной фотографии.
Снимки такого рода зачастую называют “живыми фотокартинами”. Они во многом сопоставимы с фильмами с открытым финалом, так как фотограф дает зрителю ряд вводных, а тот, в свою очередь, волен додумывать сюжет самостоятельно. Эти фотографии больше задают вопросы, нежели дают ответы.
Следующий способ конструирования нарратива связан с монтажом картинок. Отдельные изображения не работают сами по себе, они приобретают смысл только находясь в ряду с другими кадрами. Основные приемы взяты художниками из кинематографа, например, нельзя не вспомнить эффект Кулешова, применяемый в монтаже кинокартин: при сочетании двух разнородных кадров в голове у зрителя рождается новый, третий смысл. Зачастую фотографы рифмуют изображения между собой, находят прямые связи в кадрах, повторы; обращаются к поэтической функции визуального языка, работают с символами. Некоторые авторы используют линейное повествование в своих проектах, другие же фиксируют сцены из жизни, которые не имеют ни начала, ни конца и работают как короткие этюды. Фотографы, рассмотренные в этой части исследования, составляют свои высказывания, опираясь на документальную фотографию и называют себя “документалистами”. Здесь возникает парадокс. С одной стороны, мы привыкли априори считать, что документальные снимки объективно отражают действительность (машина зафиксировала реальность, а автор снимка не выстраивал изображенную сцену искусственно), но в то же время взгляд фотографа всегда субъективен (выбор ракурса, сюжета, финальный отбор). Невозможно определить и математически вывести чего здесь больше: документа или автора.
Сьюзен Сонтаг размышляла о двух свойствах фотографии: объективности и субъективности.
«Фотографии — и в этом их сила — объединяют в себе два противоположных свойства. Объективность присуща им по природе. С другой стороны, фото — это всегда точка зрения. Снимок — запись реальности, неоспоримая, в отличие от любого, даже самого беспристрастного словесного отчета, поскольку записала машина. И в то же время снимок — свидетельства о реальности, поскольку снимавший присутствовал при событии» (С.Сонтаг, 2003, с. 23)
Возвращаясь к одному из фундаментальных вопросов исследования, а именно, можно ли верить фотографии, автор на данном этапе определяет для себя это так: мышление современного человека заточено на то, чтобы критически осмыслять всю информацию, поступающую к нам в мозг. Ход мыслей каждого отдельного человека уникален и на него влияет множество факторов. Фотографии создаются людьми для других людей (цепочка: человек — машина — человек). Следовательно, при прочтении любого визуального сообщения стоит учитывать определенную погрешность в субъективности восприятия разными людьми одной реальности.